На протяжении многовекового британского господства в Ирландии ирландское освободительное движение строилось на основном принципе: агония Британии - шанс для Ирландии. С вступлением Британии в Первую мировую войну в ИРБ начался раскол. Некоторые считали, что наступил подходящий момент для нового выступления: империя надолго завязла в самой ужасной за всю историю человечества войне, миллионы уже погибли, миллионам еще предстоит погибнуть в этой кровавой бойне, экономическая ситуация стремительно ухудшается и также стремительно падает доверие к правительству, по всей Ирландии один за другим проходят новые и новые рекрутские наборы, отнюдь не добавляющие популярности властям… С точки зрения других, наоборот, страна не была готова к восстанию, слишком много ирландцев отправились сражаться во Францию, и по отношению к ним это было бы своего рода предательством...
Среди противников восстания был и Оуэн МакНейлл, глава штаба Ирландских Добровольцев. Его основным аргументом было отсутствие необходимого количества оружия в руках потенциальных борцов за свободу. Он считал, что пока Британия не пытается их насильно разоружать или, наоборот, втягивать в военные действия на континенте, Ирландским Добровольцам вступать в открытое противостояние нецелесообразно. В конце концов, Пирс и другие лидеры Добровольцев вместе с Коннолли и его Ирландской Гражданской Армией решили поднять восстание в воскресенье 23 апреля, под прикрытием давно запланированных на этот день маневров ИД. МакНейлл в их планы посвящен не был. Его поставили в известность только в четверг, и в первый момент он согласился, на его решение повлияло вселяющее надежды сообщение о прибытии из Германии транспорта с оружием для повстанцев. Но когда вслед за добрыми новостями пришли обескураживающие известия об аресте сэра Кейсмента и о потере всего драгоценного груза, МакНейлл своим приказом отменил маневры и в обращении к Добровольцам всей страны заявил, что восстания не будет.
Несмотря на приказ МакНейлла Военный Совет решил от восстания не отказываться, единственной уступкой в создавшейся ситуации был перенос даты выступления на понедельник 24 апреля. Была подготовлена Декларация, провозглашающая создание Ирландской Республики. Честь первому подписать исторический документ была предоставлена 59-летнему Томасу Кларку (15 из этих 59-ти он провел в британских тюрьмах). Кларк ставил свою подпись со слезами счастья на глазах, после него по очереди брались за перо Шон МакДермот, Томас Мак Донах, П.Г. Пирс, Эймонн Кеннт, Джеймс Коннолли, Джозеф Планкетт. В сложившейся ситуации каждый из подписавших Декларацию просто не мог не понимать, что фактически он подписывает себе смертный приговор.
В назначенный день в Либерти Холл явилось только около 1,5 тыс. Добровольцев, но даже они не были как следует вооружены...
Покинув Либерти Холл, повстанцы разбились на отряды и двинулись к заранее намеченным объектам, подлежащим захвату.
Пирс и Конноли, абсолютно четко осознавая, какое безнадежное дело они затеяли, во главе своих сторонников прошли маршем по центральной улице Дублина (Сэквилл Стрит - для лояльных граждан, О'Коннел Стрит - для истинных патриотов), дошли до Почтамта (General Post Office, GPO) и забаррикадировались там. Затем послали в Либерти Холл за флагом; через некоторое время сверток доставили. В коричневую бумагу был завернут зеленый флаг с золотой арфой и золотыми же словами «Irish Republic» и еще один, трехцветный, зелено-бело-оранжевый. Они оба реяли над Почтамтом, когда в 12:04 Пирс зачитывал Декларацию сбитой с толку толпе зевак, собравшейся на площади перед зданием:
«Ирландцы и ирландки!
Во имя Господа и ушедших поколений...»
Когда Пирс закончил, сияющий Коннолли схватил его за руку и стал энергично трясти. Толпа откликнулась вялыми аплодисментами и нестройными приветствиями, в целом заявление Пирса от имени Временного правительства свежесозданной Республики было встречено без энтузиазма. Никаких криков «ура», ничего, что напоминало бы то возбуждение, которое во Франции охватило толпу перед штурмом Бастилии. Ирландцы собравшиеся в выходной день перед Почтамтом, просто слушали, недоуменно пожимали плечами, посмеивались, оглядывались в ожидании полиции... Молодые люди раздавали копии Декларации всем желающим, один экземпляр положили у подножия колонны Нельсона. Постепенно зеваки стали разбредаться, кто-то подошел поближе к Нельсону, чье-то внимание было привлечено необычными флагами на крыше Почтамта (зеленый - слева, над углом Принсез Стрит, триколор - справа, над углом Генри Стрит), кому-то вообще наскучило все это действо, они просто развернулись и побрели по своим делам ...
Отряд британских военных, показавшийся через некоторое время на Сэквилл Стрит и пытавшийся пресечь мятеж в зародыше, был отброшен огнем инсургентов.
Одна из групп повстанцев атаковала Мэгезин Форт в Феникс Парке (Magazine Fort in Phoenix Park), другая, из бойцов Гражданской Армии, не встретив сопротивления, вошла в Дублинский Замок. Но вместо того, чтобы занять этот стратегический пункт и символ британского владычества, бойцы оставили замок таким же незащищенным, каким он был до их прихода, зато захватили соседнюю кондитерскую фабрику. Что заставило их поступить таким образом - неизвестно, возможно отсутствие какого-либо серьезного отпора и легкость, с которой удалось проникнуть в твердыню, они расценили как ловушку.
Еще один отряд Гражданской Армии под руководством Майкла Маллина и группа женщин и бойскаутов из Воинов Ирландии под командованием графини Маркевич заняли Сент-Стивенс Грин и Хирургический колледж (St.Stephens Green Park, College of Surgeons). Лужайки, клумбы, фонтаны - все это резко контрастировало с происходящим... Повстанцы, чтобы не привлекать к себе внимания, входили в парк небольшими группами по два-три человека через восемь разных входов. После того, как гуляющая публика была удалена с территории парка, бойцы Гражданской Армии занялись рытьем траншей, а отряд графини Маркевич - организацией пункта медицинской помощи раненым (которые ожидались в большом количестве). Для усиления защиты парка Маллин разместил нескольких стрелков в близлежащих зданиях, очень похвальная предусмотрительность, если бы не одно но: по неизвестным причинам он проигнорировал Шелбурн Отель, своего рода господствующую высоту с северной стороны Сент-Стивенс Грин. То, что не заняли повстанцы в первый день восстания, заняли британцы во второй. Сотня стрелков разместилась в здании и начала вести прицельный огонь по мятежникам в парке. После трехчасового боя Майкл Маллин отдал приказ отступать к Хирургическому колледжу.
Люди Эдварда Дейла под командованием лейтенанта Джозефа МакГиннеса захватили здание Четырех Судов (Four Courts), цитадель ирландского судопроизводства и юриспруденции. Повстанцы в количестве двадцати человек подошли ко входу со стороны Чансери Плейс (Chancery Place), потребовали у дежурившего там полицейского ключи и взяли здание под свой контроль. Они удерживали его в течение шести дней, после чего им удалось выбраться из окружения и скрыться.
А пять недоукомплектованных отрядов под командованием Эймона Де Валера взяли под свой контроль Боландс Миллз (Boland's Mills),откуда хорошо простреливались улицы, ведущие из порта в южную часть города.
Очень скоро начали оправдываться предсказания противников восстания. Власти пришли в себя после шока, вызванного действиями мятежников, и попытались взять ситуацию под контроль. Восставшим должны были противостоять Королевская Ирландская полиция и регулярная британская армия. Неудачи с Дублинским Замком и Тринити Колледжем сильно осложнили положение повстанцев, ограничив возможности взаимодействия и сообщения между отдельными группами, была потеряна столь необходимая при ведении боев в городских условиях мобильность. Отсутствие поддержки дублинского восстания в других районах страны привело к тому, что за считанные часы к Дублину было стянуто мощное подкрепление, и если соотношение сил в понедельник было примерно 3:1, то уже к среде - 10:1, естественно, не в пользу повстанцев. Двадцать тысяч британских солдат взяли город в кольцо. Тем не менее и полиция, и армия встретили неожиданный и ожесточенный отпор. Борцы за свободу сражались с истинно ирландской решимостью и отвагой: в среду на мосту Маунт Стрит Бридж (Mount Street Bridge) Де Валера с двенадцатью бойцами в течение девяти часов отражал атаки двух батальонов британской армии.
В четверг 28 апреля британцы задействовали артиллерию. По Лиффи поднялась канонерка «Хельга», на территории Тринити колледжа расположились полевые орудия. Главной своей мишенью армейское командование избрало Почтамт, ни одно другое из укреплений повстанцев не подвергалось атакам и бомбардировкам такой мощи. В результате обстрела был разрушен весь прилегающий к Почтамту квартал Сэквилл Стрит, а в самом здании начался пожар.
В субботу 29 апреля руководители восстания с уцелевшими бойцами покинули охваченный огнем Почтамт и заняли позиции на Мур Стрит (Moore Street). Целые районы города лежали в руинах, росло количество жертв среди мирного населения, у мятежников, осажденных в зданиях, разбросанных по всему Дублину, ощущалась нехватка продовольствия и боеприпасов. Даже самые стойкие (или упрямые) понимали, что надеяться больше не на что, смельчаки (или безумцы), кинувшие вызов империи, были обречены с самого начала. Шагнув в пасхальный понедельник за порог Либерти Холла, они сделали шаг навстречу поражению, и оно не заставило себя долго ждать, осталось только встретить его достойно. Патрик Пирс принял тяжелое решение о капитуляции и разослал свой приказ всем уцелевшим отрядам...
В воскресенье 30 апреля сложили оружие последние из повстанцев, в пять часов с крыши Почтамта были низвергнуты флаги восставших, а вместе с ними и мечта о свободе...

Эти события легли в основу текста патриотической песни "The Foggy Dew", авторство которой приписывается Педару Кирни, автору “Amhrán na bhFiann” (“Солдатская Песнь”) - национального гимна Республики Ирландия, а также канонику Чарльзу О'Нейллу: