Что такое «кельтский фолк» толком не знает, пожалуй, никто. Просто потому, что такого понятия в природе не существует И всё-таки с упорством, достойным лучшего применения, отечественные меломаны продолжают условно объединять под этим обозначением в одну большую и могучую кучу самые разные группы, объясняя для себя их видимую «кельтскость» чем угодно - пением на ирландском языке или антианглийскими настроениями, аранжировками с использованием арфы или дудочек или обращением к язычеству. Куча растёт, крепнет каша в голове, а между тем единого по одному критерию направления «кельтский фолк» как не было, так и нет. На самом деле кельтский фолк - это самые разные обработки современными музыкантами музыки кельтских народов. Древнейшим из них среди оставшихся в Европе по сей день считаются ирландцы. В конце V века часть ирландцев из перенаселённых северных земель ирландской Дал Риады перебралась на север Британии, где они основали королевство, известное сейчас как шотландская Дал Риада. Смешавшись с местным населением - пиктами, они за следующие сто лет утратили контакт с метрополией и в дальнейшем стали называться шотландцами. На юге Британии также живут кельтские народы - валлийцы в Уэльсе и корнуольцы в Корнуолле. Под давлением саксов часть валлийцев некогда переселилась из Уэльса на север Франции в область Бретань. Так возникла ещё одна крупная кельтская нация - бретонцы. Все эти народы говорят на родственных кельтских языках. И конечно, у всех у них есть музыка и песни. То, что теперь понимается под кельтским фолком, сформировалось как осмысление на европейской сцене всей гаммы музыкального наследия прежде всего Ирландии, где кельтская музыкальная традиция многие столетия оставалась по сути непрерывной и меняла лишь форму, а начиная с 70-х годов, - Шотландии и Бретани. Поэтому, чтобы как-то уяснить для себя суть кельтской музыки, прежде чем говорить о конкретных группах нужно понять кто поёт, о чём поёт, на чём и как играет. Это мы и постараемся сделать на примере ирландской народной музыки - самой древней и самой цельной.

Владение словом и умение сочинять музыку точно так же, как и владение музыкальными инструментами в Ирландии издревле приравнивалось к одному из видов магии. Древнеирландские поэты и певцы - филиды (совр. ирл. File - поэт) ещё до введения в V веке христианства обучались в особых закрытых школах по 12 лет, причём все изучаемые тексты были обязаны знать на память. Обучение не проходило даром. Филиды были низшей ступенью в жреческой иерархии друидов. Друиды же наложением сакральных обязательств - гейсов контролировали практически все решения светской королевской власти. Так что спорить с филидом было опасно. Он мог наложить непосильный гейс или исполнить песню-проклятие. Во многих сагах описывается легендарная песнь “Glamdiccin”, исполнение которой вело к появлению на лице у несчастного слушателя трёх разноцветных волдырей - позора, стыда и поношения. Это могло закончиться тяжелейшей психической травмой или даже смертью.
После введения святым Патриком в 423 году н. э. христианства и упразднения сословия друидов порядки, как и водится, остались прежними во всём кроме идеологии, и филиды превратились в богатых и влиятельных придворных поэтов и музыкантов.
Барды - наследники филидов - удивляли средневековую Ирландию своим искусством задолго до германских миннезингеров или французских трубадуров. Уже тогда основным музыкальным инструментом певцов и поэтов стала арфа. Зрелый арфист по традиции должен был всегда уметь сыграть три мелодии: “песню, которая заставит заплакать, песню, которая заставит рассмеяться и песню, которая погружает в сон”. Только тогда он признавался мастером.
Пьесы для арфы зажили своей жизнью после заката средневековья - эпохи бардов, когда на смену влиятельным придворным певцам после двух волн жесточайшей английской колонизации и окончательного упадка кельтской родовой знати, говорившей по-ирландски, пришли с одной стороны, овеянные всё тем же мистическим ореолом бродячие музыканты, а с другой стороны из их числа выделились со временем самые талантливые, зарабатывавшие себе на жизнь уже не только исполнением, но и сочинением. Лучшим из лучших был Турлох О’Кэролан.
Турлох О’Кэролан (Turlough O’Carolan) был и остаётся единственным ирландским композитором, чья слава вышла далеко за пределы Ирландии и пережила его самого на столетия. Его пьесы для арфы , судя по всему из-за скромности автора, назывались обычно просто и неприхотливо: “Концерт О’Кэролана”, “Приглашение О’ Кэролана” и так далее. Хотя теперь он признаётся одним из самых известных европейских композиторов добаховского периода, а одну-две его пьесы как правило играет большинство ирландских фолковых групп вне зависимости от того, есть ли в их составе арфа, вершина его творчества одновременно ознаменовала собой конец эпохи арфы. Без малого три века она оставалась только на зелёном поле ирландского герба, пока специалисты школы “кельтского возрождения” в XIX веке не обратились в поисках древнего гэльского начала к наследию ирландских арфистов. А в семидесятых годах нашего века во Франции бретонский арфист и певец Алан Стивель провозгласил “возрождение кельтской арфы” на современной европейской сцене. В то время это принесло ему славу национального героя Бретани. Он остаётся культовым кельтским музыкантом и до сего дня. Теперь кельтский фолк прошёл уже через целый этап “архаики” с неизменным арфовым колоритом в большинстве аранжировок. Можно встретить записи ведущих современных ирландских арфистов - Мэри О’Хара, Патрика Болла и других. Но это - лишь одна из непрерывных ветвей древнего дерева кельтской музыкальной традиции, которое продолжало расти и давать новые побеги.
В XVII веке на смену арфистам постепенно стали приходить волынщики. В отличие от всем известной шотландской волынки ирландская волынка uilleann pipe - инструмент несравненно более сложный. Для того, чтобы подавать воздух в неё надо не дуть, а качать меха, укрепленные на локте, потому что обе руки заняты. Техника игры непроста, но позволяет играть практически в любой тональности. Если основное достоинство шотландской волынки - это её громкость, то ирландская отличается мелодичностью и не так пронзительна. Зато учиться играть на ней нужно иногда не один десяток лет. Начало эпохи волынщиков совпало с окончательной колонизацией Ирландии англичанами и постепенным фактическим превращением её в британскую провинцию. Королева Елизавета I, железом и кровью платившая ирландцам за их волю к свободе, издала указ, предписывавший вешать на месте всех ирландских волынщиков как воров и преступников. От культурного наследия древнейшей кельтской нации не должно было остаться ни литературы, ни языка, ни музыки. И сперва почти не осталось. Образованная часть населения, говорившая по-ирландски была практически полностью уничтожена в огне войн и восстаний, погибла от голода, эмигрировала в другие страны. Ирландский язык превратился в смесь сильно отличающихся друг от друга диалектов, а на смену ему в повседневной жизни стал приходить английский. Изменилась и музыка. Так началось обретение кельтской музыкальной традицией ещё одного лица. Помимо арф, волынок и преданий о старине есть ещё одна база современного кельтского фолка. Песни о повседневной жизни, большие “ансамбли” односельчан или людей с одной улицы, танцы, бродячие скрипачи и сказители. О ней тоже надо говорить отдельно. Это - музыка простых людей.

Начиная с XVIII века ирландская культура становится всё более открытой для влияния других стран. Меняются инструменты. Новые песни всё чаще и чаще сочиняются и поются по-английски. Но всё это развивается в русле той же самой традиции. Отношение к музыкантам остаётся мистически почтительным, а их мастерство виртуозным. На место поэтов с арфой приходят в XVIII-XIX веках бродячие скрипачи, многие из которых также слепы, как их духовные отцы - сказители древности.
Имена лучших из них известны и сегодня. Например - Антини О’Рахтура, по прозвищу Рафтери (Raifteiri, 1784 - 1835) - известный поэт и музыкант. Слепой от рождения, Рафтери зарабатывал на жизнь, странствуя по Ирландии и исполняя под собственный аккомпанемент (он играл на скрипке и волынке) народные баллады и свои собственные произведения. С именем Рафтери связано много легенд. Он даже стал героем народных сказок. Другой скрипач-виртуоз под именем Шерли Сайми вошёл в ирландскую литературу как собирательный образ музыканта, который гордился тем, что “ни одного дня не работал”, а музыку работой не считал. Бродячие певцы-рассказчики “шаннахи” ходят по Ирландии, рассказывая занимательные случаи из жизни то ли древних героев, то ли людей из соседнего посёлка. Грань между рассказом и песней очень тонка. В ирландском языке нет глагола “петь”. Песню “говорят” или “рассказывают”. Мотив меняется. Всё решает интонация и манера пения. Современные шаннахи выпускают свои истории уже на кассетах.
Музыка по прежнему считается для профессионалов чистой работой, а для простых людей - развлечением. Поэтому искони из 20 встреченных вами ирландцев играть или петь будут 20. Не для того, чтобы заработать музыкой на жизнь - это удел людей таинственных и странных. Просто для себя.
Инструментов становится всё больше. Их привозят из-за границы и покупают на ярмарках. Вторым по популярности после скрипки инструментом становятся более доступные флейты и дудочки. Самая известная из этих дудочек - вистл (англ. tin whistle, ирл. Feadog). Из дальних и ближних странствий привозят гитары и мандолины. Ирландцы разрабатывают особую технику игры на четырёхструнном банджо. Вместе с банджо постепенно большое распространение и повсеместное “уважение” получает аккордеон - любимый инструмент моряков. Конечно нельзя обойти вниманием и бойран (ирл. bodhran) - тяжёлый бубен из козьей кожи, в который специальной деревянной палочкой отбивают сложный ритм танца. Его название переводится как “оглушающий”. До нашего времени, когда техника игры на бойране сильно усовершенствовалась, человек с таким бубном должен был просить особого разрешения, чтобы присоединиться к играющим танцы или песни в маленьком помещении. Это, конечно не шотландская волынка, но до изобретения микрофонов оставался реальный шанс “забить” по громкости все инструменты, а если повезёт, то и голос.
Играют в основном танцы. Основными ирландскими и шотландскими танцами и по ныне остались рил (reel) и джига (jig). Танцы играются не по одному, а в непрерывных сборниках-сетах. Попадаются среди них и пьесы, написанные когда-то для арфы И каждый танец может носить имя человека, который когда-то то ли первым его придумал, то ли сыграл.. Кто теперь вспомнит их живыми! В деревнях продолжают петь в основном по-ирландски. Петь обо всём: о любви, о былом величии, о том, что у соседа порвались штаны. Мало ли о чём!
Постепенно вместе с идущими на заработки от голода крестьянами в начале XIX века музыка уходит в большие города - Дублин, Лимерик, Голуэй. Центрами ирландской эмиграции в Англии становятся Ливерпуль и Манчеcтер. В этих городах и складывается один из самых богатых видов кельтского фольклора - англо-ирландская городская баллада. Первые городские песни были переводами на английский язык ирландских народных песен. Поэтому многие народные песни имеют два варианта, а многие и больше. Люди приезжали в города из разных мест Ирландии и иногда на знакомый мотив появлялось до пяти песен абсолютно разного содержания. Но ещё более удивительно, что благодаря отменной памяти ирландских певцов и конечно бесценной работе собирателей песен, выпускавших в начале XX века сборники баллад, все эти варианты сохранились до сих пор и поются множеством групп по всей Европе. Песни поют как правило по-английски, и все их можно разделить на некие жанры.
В любовных балладах поют о любви, а ирландская любовь, как правило, всегда очень светлая, грустная и редко разделённая.
Есть множество баллад, составленных по принципу “старины мест”, которые рассказывают о красотах родного города, или графства, или всей Ирландии.
Особое место занимают шанти (от ирл. Ceol sean tigh - песня о доме). Это - песни ирландских моряков, а позже - и наёмных рабочих, повествующие об их тяжкой доле или о каком-то весёлом и поучительном случае из жизни. Все эти песни жутко нравоучительны, и поэтому в последнем куплете всегда содержат мораль.
Часть баллад говорит о судьбе эмигрантов в Австралии и Америке. Они приходятся на середину XIX века, когда после подавления знаменитого восстания 1798 года и Великого Голода сороковых годов население Ирландии уменьшилось едва ли не в два раза. Причём большая часть пошла искать счастья на чужбине. Так появились австрало-ирландские и американо-ирландские песни. Нередко на один и тот же мотив существуют ирландский и американский варианты песни, но их текст может вообще не совпадать.
И всё же самая большая часть городских баллад - это песни, описывающие самые разные исторические события в самой Ирландии за эти двести лет. В них реальные события могут обрастать фантастическими народными трактовками. История продолжалась - неудачные восстания, голод, война за независимость от Англии, гражданская война, равно как и совсем недавний пласт фольклора - судьба северной Ирландии, - всё отражалось в тех или иных песнях. Уже во второй половине XIX века вместе с народными балладами стали появляться авторские песни - прежде всего исторические. В XIX веке, когда их сочиняли в основном городские джентльмены, радевшие за судьбы отечества, они иногда отличались патетическими текстами и слишком литературным языком. И это до сих пор видно. Но зачастую отличить обросшую множеством вариантов и утратившую автора балладу, написанную со слов очевидца давних событий, от творчества профессионального сочинителя почти невозможно. Особенно теперь, когда писавшие для себя или для фолковых команд в 60-е и 70-е годы поэты и композиторы, такие как Юан МакКолл или Доминик Бин, брат знаменитого драматурга и бунтаря Брендана Бина, использовали в своих песнях многие приёмы традиционных городских баллад. Поэтому ирландская песня с первого взгляда не поддаётся разделению на авторскую и неавторскую. Всё сливается в едином потоке кельтского фольклора.
Теперь, когда нам ведомы судьбы самой этой музыки, можно говорить наконец о тех, кто тридцать лет назад начал исполнять её на профессиональной сцене и положил начало тому, что мы знаем под общим названием “кельтский фолк”.

Второе дыхание пришло к кельтской народной музыке в начале шестидесятых, когда в пабах и на небольших концертах, прежде всего в Дублине, стали собираться первые профессиональные группы. Им было суждено вывести кельтскую музыку во всём её разнообразии сперва в большие концертные залы, потом дать импульс к её безостановочному развитию внутри Ирландии и в других кельтских регионах, а затем познакомить с ней весь мир. Лицо ирландского фолка формировалось в борьбе за выживание между молодыми народниками и дублинскими пабовыми “шоу-бэндами”. Такая группа обычно состояла из роковой ритм-секции, секции духовых инструментов и сладкоголосого певца. Исполнять шоу-бэнды могли практически любой репертуар: от коммерческой кантри музыки до собственных сочинений в стиле “The Beatles”, и бороться с ними было крайне сложно. Для того, чтобы обратить на себя внимание, необходимо было заново придумать ирландскую народную музыку так, как её можно было бы сыграть в середине двадцатого века. Осталось лишь придумать, как. Уже тогда люди, которые знали ответ на этот вопрос пошли разными путями, что, по большому счёту, создало два изначальных направления в современной кельтской фолк музыке.
У истоков первого стоял молодой композитор и продюсер Шон О’Риада (Sean O’Riada). Для реализации своих идей возрождения кельтской музыки на сцене он создал небольшой ансамбль “Celtoiri Cualann”. Музыка, которую они играли, была сознательно архаична по звучанию. Сочетание скрипки дудочек и волынок создавало эффект оркестра. Большую часть репертуара составляли длящиеся по пять-шесть минут сборники танцев. Мелодии игрались не как обычно - в унисон, а складывались из многих сложных партий. Часто ритм причудливо менялся в середине темы. Песен было очень мало, а в основном они тоже становились частями больших композиций. Особый колорит и напевность ирландского языка только усиливали ощущение величия и торжественности, исходящее от этой музыки. В 1963 году из этого состава образовалась одна из самых известных групп в истории кельтской музыки - The Chieftains.
Chieftains, что в переводе значит “вожди” вели за собой кельтский фолк все тридцать пять лет его существования. И ни разу не изменили себе. Для этой музыки они во всём были первыми: первым ансамблем, названным в официальных английских чартах группой года, первой ирландской группой-обладательницей “Оскара” за музыку в кино, а всего они написали музыку примерно к десяти фильмам, включая шедший у нас английский сериал “Остров сокровищ”. Они выступали с концертами по всему миру и даже на самой Великой Китайской Стене. The Chieftains уже давно вышли за рамки непосредственно кельтской музыки. На их альбомах, которых с момента основания группы было записано 24 (!!) в качестве гостей выступали Ван Моррисон, Эрик Клэптон, Стинг. The Chieftains умудрились за 30 лет сохранить своё уникальное оркестровое звучание, замешанное на древней кельтской традиции и при этом не только органично интегрироваться в мировую музыкальную культуру, но и стать модными. В отличие от других знаменитых кельтских групп их не коснулись ссоры и распады, трагическая смерть лидеров ансамбля. Поэтому имена ведущих музыкантов-основателей Chieftains - Падди Малуни, Шона Кина, Мэта Моллоя, Мика Тубриди стали легендами при жизни.
В том же Дублине в начале шестидесятых началась и совсем другая история. В 1962 году вернувшийся из Испании гитарист Ронни Дрю (Ronnie Drew) собрал в одном из пабов группу из людей, любивших вместе с ним хорошо посидеть. Среди них и оказались впоследствии все участники легендарной ирландской группы Dubliners. Никто из них никогда не мечтал профессионально исполнять ирландскую музыку. Это получилось само. Стиль группы сложился как ответ аутентичным, но слишком патетичным и оторванным от реальных корней поискам других кельтских музыкантов, которые, как вспоминал Ронни “вечно торжественно объявляли, что этой мелодии завтра 500 лет и застывали в глубокомысленных и задумчивых позах”. Эта музыка была скорее ирландской, нежели кельтской. Танцы исполнялись в традиционной манере - коротенькими сетами по два-три. Песни же включал в себя всё разнообразие ирландских городских баллад.
Лидером группы стал певец Люк Келли (Luke Kelly). Успех Dubliners, пришедший к ним в 1967-68 во многом стал следствием его необычайно искренней и сердечной манеры пения. И после своей трагической смерти в 1984 году он остался одним из самых любимых ирландских певцов во всём мире. мире, потому что в отличие от других исполнителей баллад даже при исполнении откровенно политизированных или просто антианглийских песен никогда не злоупотреблял гражданским пафосом. Если вы когда-нибудь будете в Дублине, не упустите возможность постоять на мосту, который дублинцы назвали именем Люка Келли. Народ его любил и понимал. О чём бы не пел Люк - о любви, о войне или о том, как хорошо бывает пропустить стаканчик того или этого, он всегда верил в подлинность всех чувств и событий. Конечно, пел и Ронни. И хотя тембр его голоса многим критикам напоминал “ утренний рёв похмельной ирландской коровы в пустую пивную бочку”, успех у простого ирландского народа был обеспечен. Дважды безуспешно пытавшись начать сольную карьеру, после всемирного признания он все-таки ушел из Dubliners через 30 с лишним лет и теперь своим обычным голосом поёт поп. Говорят, получается оригинально. Есть и ещё один секрет. Скрипач Джон Шиан и банджист Барни МакКенна со временем стали профессиональными музыкантами. Поэтому показная простота Dubliners всегда сочеталась с грамотной и продуманной аранжировкой песен и инструменталов. Это позволяло по новому, но в то же время узнаваемо преподносить слушателям даже самые известные песни. Пережив за 30 лет два распада и смерть двоих основателей, Dubliners сегодня, как и Chieftains, остаются “послами Ирландии во всём мире”.
Последним самобытным явлением шестидесятых стали Sweeney’s Men. Это трио просуществовало на сцене всего несколько лет и записало лишь два альбома
Раннее творчество Chieftains и Dubliners определило два основных вектора по которым бурно начала развиваться в 70-е кельтская музыка в Ирландии. Конечно, это были основные принципы в чистом виде. Их дальнейшее развитие приводило к появлению новых групп и новых подходов.
Группы семидесятых и восьмидесятых искали и свои пути. Ансамбли с севера ирландской республики из овеянного мифической славой графства Донегол, в семидесятые Clannad, а в восьмидесятые Altan, пошли по пути большей архаизации музыки и выработали своеобразную манеру исполнения с упором на сложные инструментальные аранжировки и женское пение по-ирландски. Именно Altan и, пожалуй, Enya - бывшая клавишница из семьи Clannad представляют собой передний край прогрессивной кельтской “архаики”. Архаическому подходу в восьмидесятые предстояло перерасти в подход синтетический, тяготеющий к смешанным арт-роковым аранжировкам и World Music (как у позднего Clannad’a). В России группа Clannad пользуется большим успехом у любителей кельтской музыки. И хотя именно Clannad на пороге восьмидесятых сделали из кельтской музыки коммерчески выгодное предприятие, у нас больше любят их ранние альбомы – чуть архаичные и менее прогрессивные.
Семидесятые подарили миру и замечательные балладные группы и прежде всего - Planxty. В эти годы заявил о себе целый ряд исполнителей ирландских и шотландских баллад или собственных песен в этом стиле. Прежде всего это Кристи Мур, бывший вокалист Planxty, шоумен известный во всём мире как активный борец с атомной энергетикой вообще и атомной бомбой в частности. А кроме него - Джим МакКанн, Падди Райли. Здесь тоже были свои эволюции. Балладный подход в конце семидесятых дал почву для бесчисленного количества сладковатых поп-групп уже с народным репертуаром.
Своеобразный подход к народной музыке показала созданная в 70-е группа De Dannan. Если Clannad умели до конца развить и “осовременить” архаичную ирландскую тему, вплетая её в общий поток мировой музыки, то De Dannan наоборот могут сыграть абсолютно в ирландском стиле почти любую музыку. Вместе с ирландскими танцами на их альбомах звучали рилы и джиги, которые на поверку оказывались темами из Beatles или Баха. Особый фирменный звук De Dannan – сочетание скрипки и аккордеона плюс высокий чуть консерваторский женский вокал. Этот стиль лидерам группы Алексу Финну и Френки Гэвину удаётся сохранить несмотря ни на что уже 20 лет. Потому De Dannan жив и будет жить ещё долго.
В восьмидесятые особую страницу в летопись ирландской музыки вписали лондонские панки ирландского происхождения из группы The Pogues (из ирл. Pog mo thoin - поцелуйте меня в задницу). Лидер группы Шон МакГоуэн под чуткой опекой мандолиниста и вокалиста из рано распавшейся культовой ирландской команды 60-х Sweeney’s Men Терри Вудса и под влиянием регулярного общения с дедушками из Dubliners сумел в своих песнях создать практически новый стиль - панк-фолк. В нём верно отобразилось настроение завсегдатаев дублинских баров, но уже не только на языке народных песен, но и на языке современных молодых: панков, леваков и детей легендарного поколения “людей за проволокой” бойцов ИРА 70-х. Утверждение критиков, что The Pogues - Dubliners сегодня верно лишь отчасти. Это возможно - братья по духу, но из разных миров.
После ухода из группы сейчас МакГоуэн продолжает в своём новом составе культивировать образ туповатого и агрессивного “Падди”, используя для этого и народные песни. Он по прежнему полупьян и весел, но его протест начинает отдавать явной коммерцией. Оно и понятно Между тем The Pogues сумели заработать за время своего существования заработать гораздо больше, чем за тот же период большинство балладных городских команд прошлого, игравших в стиле “дёшево и сердито”. Старое вино влито в новые меха.
Без Chieftains в конечном итоге не было бы основателей Clannad, как без Dubliners не было бы Pogues. Кельтская музыка во всём своём многообразии продолжает жить, и новое не заменяет старое, а лишь дополняет его. Если вы посмотрите на ведущие московские ирландские команды, (Puck&Piper, Si Mhor или Slua Si - "Воинство Сидов") то увидите все те же основные элементы, которые причудливо сплетаясь между собой, определяют лицо каждой из них, как когда-то определяли стиль и звук ансамблей ставших сейчас легендарными.
А значит - традиция вечна, и жизнь продолжается. Она продолжается и в России.